Вид

Deathgripper (Смертохват)

☄•̥✧━═┅┅ 𓆡 ┅┅═━✧•̥☄

Класс

Разящий

☄•̥✧━═┅┅ 𓆡 ┅┅═━✧•̥☄

Стадия роста

Малозубик

☄•̥✧━═┅┅ 𓆡 ┅┅═━✧•̥☄

Огненных залпов

2 кислотных плевка (после требует отдыха)

☄•̥✧━═┅┅ 𓆡 ┅┅═━✧•̥☄

Внешность

Крохотный убийца, ещё не осознавший своей силы. Его шкура – живая тень, переливающаяся синевато-чёрными оттенками, будто выкованная из самой ночи. Лишь на брюшке проступают кроваво-красные разводы, словно предупреждение о скрытой опасности. Каждый мускул под гладкой чешуёй напряжён, готовый в любой миг к стремительному броску.

Спину украшают (или, вернее, уродуют) острые костяные выросты – пока ещё мягкие, но уже способные оставить кровавые царапины. Его хвост – это отдельное произведение дьявольского искусства: гибкий, как бич, с едва сформировавшимся жалом на кончике, из которого сочится прозрачная, смертоносная жидкость. Одна капля этого яда заставляет замирать и подчиняться пойманных им ящериц.

Но самое гипнотизирующее – это его глаза. Два узких жёлтых серпа, светящихся в темноте первобытной яростью. В них ещё нет безумия взрослых смертохватов, но уже горит тот самый хищный огонь, что заставляет мелких зверьков замирать в парализующем ужасе. Когда он щурится, в этих глазах вспыхивает что-то почти разумное – дикий, необузданный ум, который пока учится убивать.

Его крылья – пока ещё нелепые, слишком большие для этого маленького тела, больше похожие на рваные чёрные паруса. Но когда он их расправляет, становится ясно – это уменьшенная копия крыльев настоящего крылатого кошмара. А его пасть. Крошечные, но уже идеально отточенные клыки, между которыми постоянно скапливается едкая слюна. Он ещё не может прокусить толстую шкуру, но его укус вызывает жгучую боль, а яд – головокружение и слабость.

Каждое его движение – это действия хищника: резкие рывки, внезапные замирания, молниеносные броски. Он ещё не монстр, каким станет через пару лет, но уже и не безобидный зверёк. Это живое оружие, которое пока не научилось правильно убивать. Но самое страшное – он быстро учится.

☄•̥✧━═┅┅ 𓆡 ┅┅═━✧•̥☄

Наездник

Отсутствует (потом, надеюсь, появится)

☄•̥✧━═┅┅ 𓆡 ┅┅═━✧•̥☄

Характер

Он — настоящий дьяволёнок, этот клубок черной чешуи и мягких пластин. В его желтых глазах мечется дикое, необузданное пламя — то ли детское любопытство, то ли первобытная кровожадность, а скорее всего, гремучая смесь того и другого. Каждое его движение — это вспышка, импульс, неожиданный даже для него самого. Он может с остервенением гоняться за солнечным зайчиком, словно это самая важная добыча в мире, а через мгновение, забыв о погоне, с тем же азартом начать терзать случайную тряпку, пока от нее не останутся клочья. Его ярость вспыхивает как пламя — ярко, неистово, но быстро угасает, сменяясь внезапным равнодушием или даже чем-то, отдаленно напоминающим раскаяние. Он не знает страха — точнее, не узнал его еще по-настоящему. Взрослые смертохваты — расчетливые убийцы, но этот малыш бросается в бой с чем угодно, будь то в десять раз превышающий его по размерам дракон или скала, которая его только что оцарапала. Он не отступает, не бежит — он яростно шипит, выгибает спину и бросается снова, даже если это безнадежно. В этом есть что-то почти героическое — или абсолютно безумное. Возможно, и то, и другое. Но за этой бешеной агрессией скрывается нечто большее — невероятная, почти болезненная чуткость. Он замечает все: как шевельнулась травинка, как дрогнул воздух, как изменился запах. Его внимание перескакивает с предмета на предмет, не задерживаясь ни на чем надолго, но при этом он способен вдруг застыть, уловив что-то действительно важное — слабый звук, легчайший запах крови, едва уловимый жест. И тогда в его глазах появляется странная сосредоточенность — не детская, а древняя, хищная, словно в этот момент в нем просыпается память поколений убийц.   Его настроение меняется быстрее, чем направление ветра. Только что он с остервенением рвал землю когтями, а теперь уже катается на спине, ловя собственный хвост. Только что шипел и скалился, а через мгновение — тычется мордой в руку, пробуя на вкус, изучая. Он может внезапно привязаться к чему-то — к человеку, к предмету, к месту — с упрямством, достойным лучшего применения. И так же внезапно забыть о своей привязанности, увлекшись новым запахом, новым движением. Он не понимает еще своей силы — и в этом его главная опасность. Он играет, а игра его жестока. Он кусает, не осознавая, что его яд убивает. Он бросается в атаку, не представляя последствий. Он — как ребенок с мечом: забавы его смертоносны, но в них нет злого умысла, только слепое, неконтролируемое любопытство. Но иногда — очень редко — в его глазах появляется что-то, напоминающее понимание. Когда он случайно убивает мелкое существо и вдруг замирает, нюхает его, тычась мордой, словно пытаясь осознать, что произошло. Когда он видит последствия своей ярости — сломанные предметы, испуганных животных, кровь на собственных когтях. В эти моменты в нем просыпается нечто новое — не страх, нет, но что-то вроде осторожности.

На миг

Потому что в следующее мгновение он уже мчится куда-то, сбивая все на своем пути, с восторженным визгом, забыв обо всем на свете. Он — хаос в чистом виде, воплощение необузданной, дикой энергии. Он не знает, что такое "нельзя", "опасно", "стой". Он знает только "хочу", "брошусь", "укушу".

И самое страшное — он растет. И с каждым днем его игра становится все опаснее.

☄•̥✧━═┅┅ 𓆡 ┅┅═━✧•̥☄

Биография

Он появился на свет в кромешной тьме, в глубине морской пещеры, куда его мать — огромная, покрытая шрамами самка смертохвата — приползла, чтобы отложить яйца. Там, в сыром мраке, среди костей предыдущих выводков, он провел первые дни своего существования, даже не осознавая себя. Его скорлупа была черной, как смоль, с едва заметными красными прожилками — предвестниками той ярости, что бушевала внутри. Когда он вылупился, то оказался самым мелким в выводке. Его братья и сестры сразу же начали драться, царапаться, пробовать на зуб друг друга — так смертохваты определяют, кто достоин жить. Он был слабее, но хитрее. Пока другие слепо бросались в бой, он научился прятаться, выжидать, нападать исподтишка. Его первые укусы были неуверенными, но яд в них уже был смертельным. К концу первой недели в живых остались только он и двое других — самые жестокие, самые беспощадные. Мать почти не обращала на них внимания. Она приносила полу-задушенную добычу и наблюдала, как детеныши рвут ее на части. Он научился есть быстро, жадно, не разбирая кусков, потому что медлительность означала голод. А голод означал слабость. А слабость — смерть. Потом начались уроки охоты. Мать выгоняла их из пещеры на узкий скалистый выступ над бурным морем и заставляла ловить морских ящериц. Он падал чаще других. Его крылья еще плохо слушались, когти скользили по мокрым камням. Но он учился. Каждый провал делал его злее. Каждая царапина — осторожнее. Однажды, во время особенно сильного шторма, волна накрыла их утес. Мать успела взлететь. Его братья цеплялись за скалы, но их смыло в бушующую пучину. Он же инстинктивно впился когтями в трещину и висел там, обезумев от страха, пока буря не стихла. Оставшись один, он брел вдоль берега, кусая все, что двигалось, пока не наткнулся на обломки дракарра. Голодный, израненный, он забрался внутрь и уснул среди разбитых бочек и оборванных канатов. Когда он проснулся, корабль уже плыл. Его вынесло в открытое море. Дни сливались в один бесконечный кошмар — соленые брызги, палящее солнце, постоянный голод. Он пытался ловить чаек, но те лишь смеялись над его неуклюжими прыжками. На третий день начался шторм. Волны переворачивали драккар, швыряли его, как щепку. Он цеплялся за доски, пока не потерял сознание от усталости. Очнулся он уже на берегу Олуха. Чужого. Непонятного. Пахнущего дымом, рыбой и десятками незнакомых существ. Первым его порывом было спрятаться. Вторым — напасть на первую же живую душу, которая оказалась... котом. Кот дал ему достойный отпор. С тех пор он живет на окраинах Олуха, на пляже. Крадет рыбу. Пугает овец. Дерется с чайками. И потихоньку, день за днем, превращается в того, кем ему суждено стать — беспощадного убийцу.

Но пока что он всего лишь голодный, злой малыш, который не понимает, почему все вокруг такие большие... и почему никто не хочет с ним играть.

☄•̥✧━═┅┅ 𓆡 ┅┅═━✧•̥☄

Привычки

Этот маленький смертохват — создание появившееся из ритуалов и навязчивых повторяющихся действий, каждое из которых раскрывает его противоречивую натуру. Его дни представляют собой череду странных, иногда пугающих, а иногда нелепо милых повторяющихся паттернов поведения, которые уже стали его визитной карточкой среди тех редких наблюдателей, кто осмеливается за ним следить.

По утрам он обязательно выползает из своего укрытия — обычно это расщелина между скалами или полу-разрушенный сарай на окраине Острова — и совершает один и тот же странный ритуал: тщательно, с почти болезненным упорством вылизывает каждый коготь на передних лапах, затем резко встряхивается всем телом, как собака, и только после этого начинает свой день. Это единственный момент, когда он выглядит по-настоящему сосредоточенным и спокойным.

Его одержимость блестящими предметами давно стала притчей на устах среди местных жителей. Монеты, ножи, украшения, осколки стекла — всё это он тащит в свое логово с маниакальным упорством. Но самое странное — он не просто собирает эти сокровища, а раскладывает их в определенном порядке, известном только ему. Бывали случаи, когда разгневанные владельцы забирали свои вещи, а на следующее утро находили их снова на месте, причем расположенными точно в той же конфигурации. Кажется, для него это не просто коллекция, а некий сакральный узор, значение которого утеряно для всех, кроме него самого.

После полудня, когда солнце стоит высоко, он неизменно отправляется к небольшому озерцу на окраине леса, где часами может сражаться со своим отражением. Он шипит, бросается на воду, пытается укусить "противника", а когда волны от его действий разрушают изображение, замирает в ожидании, пока вода не успокоится, чтобы начать всё сначала. Иногда это выглядит как игра, иногда — как настоящая ярость, но он повторяет этот ритуал день за днем с пугающей регулярностью.

Его отношение к еде тоже представляет собой странный ритуал. Поймав добычу — будь то рыба, украденная с рынка, или случайная птица — он никогда не ест её сразу. Сначала он долго тычется в неё мордой, потом отбрасывает лапой, обходит вокруг, снова нюхает, и только убедившись в... чём? Безопасности? Свежести? Или выполняя какой-то прирожденный инстинкт? — приступает к трапезе. При этом он всегда начинает с головы жертвы, независимо от её размера.

Вечерами, перед сном, он неизменно забирается на самую высокую точку в своих владениях — обычно это крыша какого-нибудь сарая или выступающий камень — и подолгу смотрит на море. В эти моменты в его позе появляется что-то неестественно взрослое для такого молодого существа. Он не двигается, не издает звуков, просто смотрит вдаль, и только подрагивающий кончик хвоста выдает внутреннее напряжение. Что он ищет в этом взгляде? Дом? Сородичей? Или просто следит за движением волн, зачарованный их ритмом?

А ночью... он спит странным образом. Ворочается, подергивает лапами, иногда тихо рычит или даже выпускает небольшие струйки кислоты (что уже стало причиной нескольких небольших пожаров). Но самое удивительное — иногда, в самые глубокие часы ночи, он издает странные звуки, непохожие на его дневное рычание — что-то среднее между мурлыканьем и скулежом. Как будто во сне он становится другим существом — не свирепым хищником, каким старается казаться днём, а тем, кем мог бы быть в иных обстоятельствах